Данила Давыдов
Актуализация древней поэзии
Ду Фу / Проект Н.Азаровой. Пер. с кит. — М.: ОГИ, 2012. — 296 с. На рус. и кит. яз. 1000 экз. (п) ISBN 978-5-94282-658-1
Известно, многократно произнесено: переводы через какое-то время устаревают, не столько, может быть, эстетически, но, так сказать, морально. Многие переводчики говорили и говорят о необходимости новых переводов одних и тех же текстов спустя некоторое количество лет; в наибольшей, быть может, степенпи это касается именно поэтических текстов.
Однако, если в применении к западной поэзии подобная «ротация» отчасти выдерживается (хотя и тут существуют чудовищные пробелы), то в отношении поэзии восточной дело остается гораздо более гиблым. Вообще, наше восприятие восточной поэзии строится на контрасте двух противоположных, но равно ложных оснований: подчеркивания экзотизма и, так сказать, «доместикации». В результате поэзия, к примеру, китайская обыкновенно транслируется через классический силлаботонический стих и опирается на отечественные образные и структурные модели XIX – начала XX вв. Меж тем, полнимание иной культуры возможно именно через проживание Другого, через актуализацию, связанную с живыми поэтическими процессами.
Проект, предложенный Наалией Азаровой – редкий, если не уникальный пример такого рода актуализации наследия восточного классика. Это – том великого китайского классика Ду Фу (712-770), приуроченный, между прочим, к 1300-летию (!) поэта. В небольшом, но концентрированном и очень содержательном предисловии Александр Уланов пишет: «Чтобы перевод стал стихотворением – то есть событием языка – он должен принадлежать поэту, способному активизировать язык, развернуть его потенциальность». В этом смысле в данном проекте сошлись две ипостаси Азаровой: поэта и филолога.
Переводческий принцип Азаровой восходит к программе, предложенной еще великим китаеведом, академиком В. М. Алексеевым, который настаивал на равенстве количества иероглифов в строке оригинала и значимых слов в строке перевода. Уланов отмечает: в результате «перевод Азаровой оказывается метрически урегулированным»; добавим, что эта метрическая урегиулированность предлагает связность иного порядка, нежели переложение китайской поэзии силлаботоникой, - связность более глубинного свойства: «плывут бесконечно облака движением дня / приплывёт ли бродяга в них встреча неразличима / третью ночь всё приходишь во сне / мысли твои зримо видел родными // расставаясь о возвращеньи обычно смущённая речь / нелёгкой была и твоя дорога сюда / по озёрам и рекам ветрами множатся волны / одинокая джонка потонет боюсь безвозвратно». При подобном цитировании, увы, пропадают графические паузы, которые Азарова использует вместо знаков препинания: целостность текста, его синтаксическая многозначность, переплетенность – столь важные в поэзии Ду Фу и утрачиваемые в «классических» переводах – дополнительно акценируются с помощью антипунктационного принципа.
В приложении к переводам Азаровой приводятся переводческие опыты современных московских поэтов – выполненные в самых раличных стилистических и ритмических рамках (причем, что интересно, многие обращаются к одним и тем же стихотворениям Ду Фу, что позволяет с особой наглядностью увидеть в переводчике авторское начало). Со своими опытами перевода китайского классика выступили В. Аристов, М. Галина, И. Ермакова, Н. Звягинцев, Г. Каневский, К. Корчагин, С. Литвак, Т. Грауз и И. Оганджанов, А. Прокопьев, А. Штыпель; публикуются также переводы покойной Анны Альчук.